От переводчика: Сегодня США собираются рассекретить имеющиеся в их распоряжении документы, относящиеся к Катынскому расстрелу. Что именно в них будет находиться, пока можно только гадать. А пока "Gazeta Wyborcza" балует своих читателей шпионскими страстями, в которых, конечно, фигурирует советская разведка, Катынь и ФБР.
В августе 1943 года подполковник Василий Миронов написал письмо в ФБР, в котором он раскрыл своего коллегу по НКВД как шефа шпионской резидентуры в США с руками по локоть в польской крови. И таким образом начиналась холодная война.
В начале Второй мировой войны оба героя этой истории – Василий Миронов и Василий Зарубин – были следователями в лагерях польских военнопленных в Козельске и Старобельске. О подробностях работы Миронова известно немного, а вот Зарубин был в Козельске одной из важнейших персон. Его задачей была вербовка поляков в советскую разведку. И те немногие, которых удалось завербовать, были переведены в другие лагеря, благодаря чему им удалось избежать смерти от рук НКВД.
В результате катыньской бойни в разных местах было убито около 21 тысячи польских граждан, в том числе около 10 тысяч офицеров полиции и польской армии.
Кому верить: врагу или друзьям?
Профессор Станислав Свяневич, один из заключенных в Козельске, вспоминал Зарубина как хорошо образованного, вежливого офицера с безупречными манерами. Он разговаривал, а не допрашивал.
- Его окружала тайна. Поляки не знали, как к нему относиться, как к врагу или как к другу, - говорит Свяневич в книге Герберта Ромерстайна и Эрика Брайнделя «The Venona Secrets».
Сам Свяневич уцелел чудом. У железнодорожных путей он был задержан одним из сотрудников НКВД, и его не вывезли на грузовике в лес, где расстреливали поляков.
Когда в апреле 1940-го года польских офицеров, содержавшихся в Козельске и Старобельске, расстреляли в катынском лесу и в Пятихатках под Харьковым, НКВД перевел Зарубина и Миронова в Вашингтон. Зарубин стал главой резидентуры под прикрытием должности второго секретаря посольства. А Миронов официально занимал должность главы консульского отдела.
1-го марта 1943 года немцы оповестили мир о вскрытии массовых захоронений в Катыни. Берлин в этом открытии обнаружил для себя возможность разбить коалицию союзников и развязал пропагандистскую кампанию, направленную против СССР. В середине апреля появились первые статьи на тему катынского преступления на страницах ведущих американских и британских изданий. Москва решительно запротестовала, и союзники не знали, кому же верить: советским союзникам или немецким врагам.
Уважаемый господин Гувер…
В августе 1943 года в ФБР поступила очень странная анонимка, адресованная директору Бюро Джону Эдгару Гуверу. Этот документ был рассекречен только в 1996 году.
Автор уведомлял американцев, что секретарь американского посольства Василий Зубилин в действительности является Василием Зарубиным, заместителем главы отдела внешней разведки НКВД (это ФБР подозревала и раньше). Он описал обширную шпионскую сеть, которая охватывала американских государственных чиновников, в том числе и из министерств финансов и Госдепартамента. Однако персоналии он не раскрывал.
Зато прозвучали имена основных агентов: вице-консулов в Нью-Йорке и Сан-Франциско, Бориса Морроса из Голливуда, инженеров, работающих в советском предприятии в Нью-Йорке. Автор письма утверждал, что в каждом американском индустриальном центре у русских есть агенты, которые выкрадывают секреты военной промышленности, и они позже оказываются в Токио и Берлине. Аноним пытался убедить в том, что это Зарубин шпионил на японцев и немцев.
А еще автор раскрыл консула из Вашингтона Василия Миронова. Он писал, что Зарубин и Миронов участвовали в уничтожении польских офицеров в Катыни. Причем, оба друг друга ненавидят. «Если вы докажете Миронову, что Зарубин работает на немцев и японцев, то тот его застрелит без суда и следствия, потому что и сам занимает высокий пост в НКВД».
Конец доверительной дружбе
Письмо заставило Гувера задуматься. ФБР не была в состоянии определить, что в нем правда, а что ложь. Единственное, было несомненно, что оно написано каким-то инсайдером из самого НКВД. Похоже, что тогда американцы не предприняли по этому поводу никаких шагов. Но это не значит, что анонимка осталась без внимания. Наоборот: ее разрушительная сила была огромна.
Во-первых, она утвердила американцев в мысли, что бойню в Катыни совершили Советы. Во-вторых, были посеяны сомнения в искренности советских намерений в союзе с Соединенными Штатами и, как пишут в своей книге «Священные тайны. Как действия советской разведки изменили американскую историю» Джеррольд и Леона Шехтер, она изменила «доверительный союз» Вашингтона и Москвы на «осторожное партнерство».
По мнению Шехтеров, это фактически было начало холодной войны. Вскоре после получения письма ФБР создало в своей структуре российскую секцию, чьей задачей была слежка за советскими дипломатами и работниками в США.
Посттравматический катынский синдром?
Американцы только после падения СССР узнали, кто же был автором анонимки. Это был сам Василий Миронов, который для конспирации писал о себе в третьем лице. Трудно сказать, что вынудило его к написанию такого письма и самодоноса. Историки предполагают, что он перенес нервный срыв. Шехтеры считают, что это был посттравматический синдром, связанный с катынской бойней.
Согласно источникам, которые были процитированы в известном «архиве Митрохина» (коллекция из 300 тысяч тайных и секретных советских документов, вывезенных на Запад в 1992 году), одно из обвинений, которые позже на суде были предъявлены Миронову, состояло в том, что он пытался подкинуть историю о катынском преступлении в американское посольство.
Американцы не знали, что Миронов послал письмо не только Гуверу, но и Сталину. Он в нем также обвинял Зарубина и его жену Елизавету, основную советскую шпионку в США, в шпионаже на японцев и немцев. Это обвинение оказалось несправедливым: все тайные встречи Зарубиных, которые проследил Миронов, были операциями советской разведки.
Был признан опасным сумасшедшим
Похоже, что Миронов и сам верил в то, что Зарубины работают на врага. Он не выдумал этих обвинений, он их прочитал в показаниях их старого товарища Сергея Шпигельгласа, расстрелянного в 1941 году. Правда, показания Шпигельгласа были ложью, выбитой под пытками. Москва обвинила Миронова в клевете и приговорила его к 10 годам тюремного заключения. После возвращения в СССР он был комиссован из армии и помещен в ленинградскую закрытую психиатрическую лечебницу.
Тем не менее, его письмо завершило блестящую карьеру Зарубиных в США. В 1944 году их отозвали в Москву, а созданную ими шпионскую сеть передали преемникам.
Однако помещенный в психушку Миронов и не думал умолкать. В 1945 году НКВД получило из лечебницы рапорт о том, что некоторый пациент сыпет именами тайных агентов. И в июле 1945 года «в связи со вновь открывшимися обстоятельствами, указывающими на измену и постоянное раскрытие совершенно секретной информации» его приговорили к смертной казни.
Сегодня же правительство США собирается рассекретить все имеющиеся в его распоряжении документы по Катыни. Возможно, они прольют свет и на эту стычку между советскими шпионами 70-летней давности.
Роберт Стефаницкий. Gazeta Wyborcza
Перевод Владимира Глинского, специально для MediaRupor.
